Кошелева Любовь
студентка Педагогического колледжа №5

 

- Когда началась война, мне было 12 лет. Закончив школу, нас организовали в оздоровительный поход на 10 дней. У нас в Киргизии же горы. И вот мы поехали. Приехали мы на поезде до места назначения. Станция «Кант» у нас  называлась. Там нас встретил автобус и нас повезли к этим горам. Там  было что-то типа лагеря, отдыхали там очень хорошо. Обратно мы должны были выехать 20-ого июня. Собрали свои вещи, все.. но машина так и не пришла.21ого нет, 22ого нет. Наша главный директор поехала на станцию позвонить, узнать, что случилось. Позвонила и приходит печальная-печальная. «Я вам должна сообщить неприятную новость – «У нас началась война с Германией». Все машины, всё было срочно отправлено на фронт. И нам пришлось пешком топать километров 10 до станции. Оттуда доехали до дома. Приехали, дома уже все печальные, отца у меня уже не было. Мама была и брата два старших.  «А мы, - мама  говорит, - переживали очень  из-за вас». Трудные годы были.. очень трудные…

- Кого-то из семьи забирали на фронт?                       

 - Да, брата старшего. Закончил он в 41 году 10 классов. И ехал в Ташкент, чтобы устроиться  в железнодорожный институт. И там они какое-то время учились. Примерно через год, их всех отослали учится на артиллеристские курсы. Там он учился 5 месяцев. И после этих курсов его отправили на фронт. Сразу было ему присвоено звание лейтенанта. И вот в 45 году, когда дошли до Берлина – он ни разу не был ранен. Мы его спрашивали: «Голод был?», а он рассказывал, что когда у них, например, лошадь упадет, так они счастливы были, что мясо есть. Голод был такой ужасный. Но дух у них был такой, что надо отстоять Россию... Советский Союз тогда был.

 А мы [мама бабушки, и средний брат]  в тылу. Тоже было очень трудно. Во-первых, стали давать сначала по 250 грамм, потом по 200, а потом уже по 100 грамм хлеба. Я, например, когда видела, кто зажиточно жил, шла к  мусорке и  искала очистки от картошки, морковки. Я стою у ворот, смотрю - понесли – я бегом, чтобы кто-нибудь не перехватил меня за этими очистками. Я их соберу, соберу, через мясорубку, немного муки и делала себе котлеты… счастливы были.

 Потом началось строительство электростанции.  Туда послали маму,  но еще предложили, если не хотите сами – можете послать своих детей. Вот я и пошла, а мама работала на другой работе. Месяц я поработаю, месяц мой брат. Я там отработала 2 месяца – летом мы работали – и у меня появились боли сильные в ногах.  Мне уже было12, 13й год. Потом нас от школы  отправляли на торф – давали нам специальные сапоги, торф этот поднимали. Один раз меня туда чуть-чуть не затянуло. Боязно было все так. Потом начала задумываться, а зачем же торф то нужен? А оказывается, на торфу работал паровоз – не было горючего.  А потом уже, когда начали появляться раненные, у нас в школе образовали госпиталь и мы ухаживали за больными, выносили утки, подносили попить, помогали ходить. И постоянно, когда мы что-то делали, мы чувствовали, что делаем это для Родины. Даже школу мы заканчивали в марте-апреле, чтобы раненым помогать.

    Каждое утро мы бежали на то место, где стоял граммофон. Народу собиралось – безумное количество. И слушали мы Левитана, а когда он говорил, так дрожь вообще по всему телу. «После тяжелых боев оставлен..» такой то город, .. мы так плакали, так переживали. И благодаря этому мы думали: «Ага, вот мы ходим, помогаем и приближаем победу»

 Вскоре к нам поступило очень много беженцев. К нам расселили тоже целую семью, ну помогали им чем могли.

  Один раз в месяц давали нам продукты, а нам хватало, на 3-4 дня. Помню как сейчас, мама пришла приготовила суп, я ем.. а потом говорю: «Мам, а ты?» - «А я уже поела». А она не ела бедная, а я вот такая наивная, даже не поняла. Пережили, конечно, меня уже качало даже от голода. Нас только выручала соседка, у которой была корова, так она нам пол-литра молока давала и записывала, потом, мол, отдашь деньги. А потом мама устроилась на работу в ресторан и поступал туда с Америки порошок яичный. Я помню, так много его съела, заболела – температура, потом лечили.

Потом нас послали на пивзавод мыть посуду ( зимой!). В школу я около месяца не ходила, потому что я ходила за маму работать. Да и учителя к этому уже относились лояльно, понимали. Когда мыли посуду, главной радостью нашей был обед. А обед-то был всего суп, где немножко капусты плавает да картошки и хлеб, так были рады до усмерти!

  Потом я уже училась в техникуме – нам давали 18 рублей стипендию. И вот я получила стипендию, держу в руках, такая довольная! Думаю, хоть пойду на базар. Куплю себе краюшечку хлеба, хоть которого я люблю ( Ароматный). Даю я продавщице деньги, беру хлеб, а с той стороны парень, хулиган, вытащил у меня деньги, а она мне «Ну всё...» и хлеб у меня отобрала. Я шла домой – плакала!

 Вот так я натерпелась, наголодалась.

  Когда нам объявили, что закончилась война, мы все выбежали на улицу и по граммофону слушали это объявление. Мы не знали кто чужой, кто свой – мы все целовались, обнимались, пели, танцевали. Счастье было безумное. Самое удивительное, что в тот же момент на улицы вытащили столы, так что ни конца ни краю им, а еды-то сколько было, не знаешь, что откуда взялось! Дома никто не сидел, вытаскивали баяны, гармони… Два дня мы почти не спали – пели, танцевали, гуляли!